Ресторан - Дворянское гнездо, Петербург

К князьям Юсуповым на ужин
Когда Петербург надевает маску сумерек или прячется под туманной вуалью северного марева, когда летит в желтых отсветах фонарей пушистый бутафорский снежок или падает с неба нечто особое, петербургское, ехидно портящее меха, - в общем всегда, но вечером особенно явственно Город на Неве превращается  в фантом. В магический театр, который, впрочем, и есть настоящая петербургская жизнь.
В этом театре все возможно: улицы меняются местами с набережными, чугунные памятники призраками плывут по воздуху, а дворцы снова становятся местами увеселений.
Таинственная, загадочная метаморфоза произошла и со знаменитым Юсуповским дворцом. Здесь появилось «Дворянское гнездо» - ресторан, который по полному праву может быть занесен в реестр «Блистательного Санкт-Петербурга». Ведь именно здесь, в бывших княжеских апартаментах подают теперь блюда из фамильной поваренной книги именитого семейства Юсуповых. Так почему бы не заглянуть сюда на ужин?

Мы минуем Мойку, где, согласно моде первой половины прошлого века, Юсуповы держали целую флотилию богато разукрашенных лодок и шлюпок. Неспешно пройдем от Театральной площади на тихую улицу Декабристов, бывшую Офицерскую, и прогуляемся по саду Юсуповского дворца.
А вот и сам дворец, поражающий своим благородством и роскошью. Вот миниатюрный театр в стиле рококо, где в темном бархате лож тонут отблески золоченой лепнины. А вот белая мраморная лестница - по ней можно подняться в роскошный танцевальный зал. Ах! Сколько юных красавиц, поднимаясь по ней, держали в хрупких руках изящные бальные книжечки и восторженно замирали, взглянув на расписной плафон. Между прочим, эта лестница - из одного палаццо в Италии. Она очень понравилась Юсупову, но хозяин палаццо не согласился продать лестницу отдельно. Пришлось купить весь дворец и только тогда вывезти лестницу в Петербург.
А вот и само «Дворянское гнездо», оно расположилось в полукруглом «павловском» павильоне, прямо напротив дворца.

Минуя вход, вы оказываетесь перед широкой мраморной лестницей. Слева и справа от нее расположены два небольших зала, а сама лестница уводит на изящный бельэтаж, где находится еще один зал и бар. Вечером отсюда струится тихий свет и льются «антикварные» звуки настоящего клавесина. Конечно, сюда можно отправиться и днем. И все же вечер - лучшее время, вечер тихий, изысканный, торжественный. Но торжественность эта особая, аристократическая. Этакая ампирная, вроде бы и скромная, но безукоризненная, чистая, стройная, «бонтонная».

Из пастельной дымки, в которой купаются стены зала, длиннополые скатерти, платья красавиц, взирающих на нас с портретов, стремятся ввысь белоснежные колонны. В зеркалах отражаются хрустальные люстры. Тихие, улыбчивые девушки-официантки, появляются едва успеешь о них подумать. Все здесь так элегантно, изысканно, утонченно. Но самое главное, здесь можно поесть так, как едали знаменитые князья. Блюда из рукописной поварской книги Юсуповых (что писалась на рубеже XIX и XX веков) составляют гордость меню a la carte. В ресторане достоверно воссоздано фамильное блюдо - филе цесарки, фаршированное грибами и парслеем. Ни на йоту не отклоняется от старинной рецептуры и консоме из рябчиков, и суп из омаров, и салат из перепелов с грибами. Да, что и говорить, Юсуповы умели жить. Они покровительствовали искусствам, знали толк в хорошей кухне, и стол их славился.

«Дворянское гнездо» - единственный в своем роде ресторан, где представлена славянская кухня в ее светском, вечернем, аристократическом варианте. За стенами сумерки, в Мариинке скоро театральный разъезд, а в «Дворянском гнезде» шелест меню a la carte вплетается в неспешные беседы, плавно исчезает в аккордах клавесина. Серебристый блеск ведерок подчеркивает элегантное холодное достоинство белых вин, мягкое тепло соломенных корзин - теплую бархатистость красных. А ко всему этому еще и салат из теплых ягнячьих кадыков. От самого названия веет какой-то особой гурманской прелестью, и оно не обманывает нас. Мясо, теплое и нежное, оттеняет мягкая зелень. И, между прочим, в «Дворянском гнезде» вылупляются не только юсуповские блюда. Подкопченную спинку молодого поросенка подают здесь под фирменным соусом шеф-повара Андрея Курочкина.
Не едали Юсуповы и припущенного филе камбалы, окруженного свитой из лука-шалота, блестящих оливок и теплым дрессингом из зелени. Право же, это настоящее живописное панно.

А здешние десерты! О, они легки и воздушны, как бальные платья светских львиц прошлого столетия. А множество сыров!.. Как жаль, что все это лишь до часа ночи. Но что делать, еще в юные год нынешнего века поэт Н. Агнивцев писал:
И вообще, нелепо, странно
жить в этом худшем из веков,
когда, представьте, рестораны
открыты лишь до трех часов.

Да уж, едва-едва, так сказать, вошел во вкус, ан нет, пожалуйста, пора и честь знать.
А ведь мы еще даже не успели припомнить, что случилось с Юсуповыми в семнадцатом году. Ничего страшного: они уехали в Париж. Но плохо то, что деньги там быстро кончились. Это было очень непривычно и ново: когда Феликс Феликсович жил в России, он и сам точно не мог сказать, сколько же у него миллионов. Князь занялся общественно полезным трудом - написал на чужбине книгу об убийстве Распутина. Получил, как водится, гонорар, которого хватило на какое-то время. И что бы дальше он делал, если бы не Голливуд! Там сняли «развесистую клюкву», к тому же весьма нескромную, об убийстве Распутина, где красавицу-княгиню Ирину Юсупову изобразили этакой распутницей. Княгиня оскорбилась. Пришлось Голливуду оплатить моральный ущерб. Сумма было достаточно большой, чтобы в дальнейшем жить безбедно.

Как жаль, что мы не отведали сегодня голубиной грудки, фаршированной утиной печенью. И не поговорили о том, что когда-то этот дом принадлежал г-ну Н. И. Гречу, тому самому, другу Булгарина. Но их «Северную пчелу» и «Сына Отечества» читали все меньше, доходы таяли, и дом пришлось продать. Здесь же выступал Михаил Иванович Глинка, играя одну из партий на премьере «Жизнь за царя», а потом здесь жил Чайковский.
И мы даже словом не успели обмолвиться о Валлен-Деламоте, Михайлове, Монигетти, Корсини, которые строили этот дом. И едва пригубили бордосское Chateau Branaire (Duluc-Ducru) в высоком бокале. Но... уж полночь минула, пора, пора...

• Назад
• Вперёд